Шестнадцатое заседание всероссийского междисциплинарного научно-теоретического семинара «Социум. Сознание. Язык» состоится 30 октября 2019 года в г. Волхов (филиал РГПУ им. А.И. Герцена). Приглашаем к предварительной виртуальной дискуссии.

ЦЕННОСТНЫЕ КОНСТАНТЫ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Предлагаю для затравки дискуссии свою статью 2015 года «Диалектика ценностей и истины в цивилизационном проектировании», опубликованную в четвертом выпуске нашего сборника «Социум. Сознание.Язык».

---

Ценностные константы современного общества – так корректнее звучит тема семинара. Предикат должен находиться в притяжательных отношениях к субъекту. А это – то есть современное общество – субъект, носитель ценностей, а не их вместилище. И уже этим все сказано: субъект ценностей – общество, а не мифический суверенный рациональный индивид, выдуманный когда-то Локком, но никогда не существовавший в действительности. Как не существовало в действительности и локковского и гоббсовского «естественного», то есть природного состояния – без правил и ограничений, той самой «войны всех против всех», которая, согласно этой мифологеме, так напугала разумного человека, что он со страху взял, да и додумался до общественного договора, то бишь до конституции.

На самом деле все обстоит как раз наоборот: ценности как нечто предпочитаемое по шкале «хорошо-плохо» есть целиком и полностью феномен социальный, и только некоторым отдельным индивидам кажется, что они некие демиурги, творящие ценности. Ну, так на такой гносеологический и аксиологический центропупизм есть притча Дидро о сумасшедшем пианино.

Ценностное освоение мира человеком

Духовно-практическим, аксиологическим освоением человеком мира и самого себя является наше поведение и наше сознание в сфере политики и власти.  Не практические действия политиков (это практическое освоение), а наше с вами политическое поведение и политическое сознание. Рассуждения в духе Макиавелли о несовместимости политики и нравственности по определению, по сути своей, и, следовательно, безнравственности политики в принципе сегодня весьма модны среди молодежи. Но это – рассуждения от эмпирии, от повседневных наблюдений, от личного опыта. То есть рассуждения обывательские, ибо обыватель рассуждает, опираясь только на личный опыт. О сущностях явлений он судить не способен.  

Но давайте задумаемся, к какой духовной практике приводит политический маккиавеллизм? У молодежи такая позиция сразу же отбивает всякое желание гражданского участия и, как следствие, появляется участие антигражданское. В лучшем случае это эскапизм, маргинализм, инфантилизм, в худшем – они сами становятся скептиками и циниками и начинают смотреть на политику как сферу обогащения.

Но жесткая философия скептицизма или кинизма по плечу не многим молодым людям. Это надо быть абсолютным негативистом и социопатом. Большинству здоровых молодых людей нужны светлые принципы и идеи. И вот вам современное либертарианство: долой любое насилие, в том числе государственное; государство – это зло; мы сами с усами, сами знаем, что нам надо; будем самоуправляться без государства; да здравствует свобода; свобода – наш новый бог!

«У большинства людей мысль, что каждый человек принадлежит исключительно себе, не вызывает удивления» [https://libertarian-party.ru/ ] —

— читаем мы на сайте либертарианской партии. То есть программный текст сразу же начинается с риторического приема «Все же знают, что…». У большинства наших соотечественников, и не только их, вызывает удивление как раз это нелепое и недоказанное утверждение, что каждый человек принадлежит самому себе. В-первых потому, что это высказывание логически несостоятельно: оно предполагает знание «кто я», а такое знание невозможно без первоначального знания «кто мы», то есть те, кто и создал мое «Я».  А во-вторых потому, что рассуждать о сущности человека в терминах собственности – это, по меньшей мере, не корректно. Впрочем, для Гоббса и Локка это как раз было корректно. 

Таковы же рассуждения либертарианцев о государстве:

«Хотя современное государство сложилось относительно недавно, его существование и необходимость чаще всего принимаются людьми как неоспоримая данность. К счастью, с этой «данностью» можно бороться»

— читаем на том же сайте. В этой борьбе с государством угадайте, кто победит? Правильно – государство. Но только такое, в котором наивным и чистосердечным идеалистам-либертарианцам места не будет. Просто праздник для коррупции! 

Между тем еще Гегель писал:

«Ненависть к закону, праву, выраженному в законе, есть тот признак, по которому открываются и безошибочно познаются в их подлинном выражении фанатизм, слабоумие и лицемерие добрых намерений, во что бы они не рядились» [Гегель, 1990, стр. 282].

Что, наши либертарианцы хотят революции и социализма? Нет, не хотят ведь! Социализма они боятся больше, чем капитализма, ибо социализм для них синоним тоталитаризма. Там им бы просто не дали бы протестовать. А тут дают. Они не задумывались – почему дают-то? А потому и дают, что они не лезут в политику, в государственную деятельность, они против нее протестуют. А чего хотят-то? А ничего, протестовать хотят. Свободы. За все хорошее против всего плохого. А платит Сорос.  

Математика на службе манипуляторов сознанием

Несколько дней как прочел обе книжки Джона Перкинса и обдумываю полученную «информацию». Вот замечательный образчик манипуляции на высочайшем уровне. В недрах некоей инженерно-консалтинговой фирмы MAIN, занимавшейся целенаправленным обманом в области экономических прогнозов для развивающихся стран, в 70-е годы рождается идея привлечь для своих манипуляций науку математику. И вот экономист MAIN Джон Перкинс по поручению фирмы для этой цели нанимает математика из Массачусетского технологического института, и тот за полгода, по словам Перкинса:

«преобразовал метод Маркова для экономического моделирования» [Перкинс Д. Новая исповедь экономического убийцы. Москва: Протекст, 2016, с.89].

Результаты этого «преобразования»

«для прогнозирования влияния инфраструктурных инвестиций на экономическое развитие» [Перкинс, 2016, с. 164]

были опубликованы Перкинсом, некоторые в соавторстве с Прасадом (тем самым математиком), в ряде статей в 1973 — 1975 годах. Ссылки на эти статьи Перкинс приводит в первой своей книге 2004 года (Исповедь экономического убийцы. М.:Протекст, 2014, с.341; их можно также найти в интернете.  Оценку же этого «преобразования» дает сам Перкинс:

«Это было именно то, чего нам не хватало: инструмент, научно “доказывающий” [кавычки автора!], что мы приносим большую пользу странам, втягивая их в долговую ловушку, из которой они никогда не смогут выбраться. На самом деле только высококвалифицированный эконометрист, имея уймы времени и денег, мог бы разобраться во всех сложностях метода Маркова или поставить под сомнение наши выводы» [Перкинс, 2016, с. 89].

Но самое любопытное то, что цели «исследования», как это и должно быть во всякой манипуляции, заранее предполагались в самом заказе:

«Модель предполагала придание субъективной вероятности прогнозам, касающимся роста некоторых секторов экономики. Она идеально подходила для обоснования завышенных оценок роста, которые мы так любили показывать в целях получения крупных кредитов» [Перкинс, 2016, с.89].

Почему понадобилось «научное обоснование» манипуляции? Не потому ли, что на повестке дня к концу 70-х встал Иран – страна с более древней культурой и более мощным экономическим потенциалом, чем Эквадор, Панама, Индонезия, Колумбия и даже Саудовская Аравия с ее нефтью? Умнее оказался Иран, свергнув шаха и встав на рельсы экономической независимости, не клюнул на псевдонаучные разработки экономических киллеров. Закрадывается крамольная мысль: а у нас-то в 90-е в министерствах сидели не те же экономические киллеры, вроде Джона Перкинса? Мне только кажется или на самом деле где-то уже есть их «исповеди» и «признания»? И нам еще что-то будут говорить о свободе на путях либерализации и рынка?

ВНИМАТЕЛЬНО ЛИ МЫ ЧИТАЕМ К.МАРКСА?

Аксиомой стало утверждение о классовой природе государства в марксизме; а марксистскую теорию государства так и называют классовой теорией. К сожалению, часто забывают о другой аксиоме: Маркс невозможен без Гегеля. И гегелевская диалектика хоть и была «поставлена с головы на ноги», а все же осталась диалектикой. Осталась она и в теории государства, которая, может быть, не очень-то и классовая, а может и вообще не классовая. Судите сами.

Гегелевская диалектика гражданского общества и государства была продолжена и К. Марксом, который гражданское общество понимал не в узком, формально правовом аспекте, а предельно широко:

«Форма общения, на всех существовавших до сих пор исторических ступенях обуславливаемая производительными силами и в свою очередь их обуславливающая, есть гражданское общество» [Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3-х т. Т.1. М.: Политиздат, 1979. -640с. С. 4-76.7, стр.28-29]

Задачу свою он видел в том, чтобы

«… рассмотреть действительный процесс производства и понять связанную с данным способом производства и порожденную им форму общения – т.е. гражданское общество на его различных ступенях – как основу всей истории» [там же, стр.32-33].

Маркс специально обращает внимание на то, что в действительности общественный договор есть не философская абстракция, обозначающая свободное волеизъявление граждан, как это представлено, например, у Руссо [там же, стр.62 и ссылка 30], а вполне конкретное соглашение, созданное в рамках конкретных производительных сил и «форм общения», то есть форм гражданского общества, как это было в Северной Америке.

Так же определенно писал Маркс о государстве:

«Благодаря высвобождению частной собственности из общности [т.е. из гражданского общества в широком его понимании], государство приобрело самостоятельное существование наряду с гражданским обществом и вне его; но на деле государство есть не что иное, как форма организации, которую неизбежно должны принять буржуа, чтобы … взаимно гарантировать свою собственность и свои интересы» [там же, стр.72].

По поводу же фетишизации государства было сказано следующее:

«Именно благодаря этому противоречию между частным и общим интересом последний, в виде государства, принимает самостоятельную форму, оторванную от действительных – как отдельных, так и совместных – интересов, а вместе с тем форму иллюзорной общности» [там же, стр.25].

Идея отмирания государства в далеком будущем, в бесклассовом обществе никогда не была политической целью в марксизме и даже не была одной из важных идей ни в тактике, ни в стратегии. В Манифесте такие идеи левых, как «превращение государства в простое управление производством» названы авторами утопиями («имеют еще совершенно утопический характер» [Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3-х т. Т.1. М.: Политиздат, 1979. -640с. с. 95-138., стр. 136]). Здесь уместно вспомнить знаменитый спор К. Маркса с М. Бакуниным, нашим отечественным анархистом и непримиримым борцом против любого насилия и угнетения, в первую очередь государственного.